Наивный Вегетарианец. Часть 2: Мы не вегетарианский вид

Животноводство – это эффективное использование земли
Население этой планеты сейчас приближается к шести миллиардам и, даже если все страны на Земле сегодня введут строгую и эффективную политику регулирования рождаемости, оценивается, что до стабилизации роста полное население увеличится до пятнадцати миллиардов. Общая область земель планеты – 179 941 270 квадратных километров (69 479 518 квадратных миль). Немного простой математики говорит нам, что в настоящее время, в среднем, один квадратный километр должен поддержать только чуть больше чем тридцать три человека. Если бы вся площадь была культивирована, это конечно было бы возможно.

Примечание: На февраль 2015 года население земли составило – 7 274 586 680 человек по данным http://countrymeters.info/ru/World/. В 2015 году численность населения Земли продолжит увеличиваться и в конце года будет составлять 7 345 951 495 человек. Естественный прирост населения будет положительным и составит 83 020 532 человек. Скорость прироста населения Земли в 2015 году будет 226 334 человека в день.

Аргумент, однако, неудачен, потому что не вся земля доступна для пахотного культивирования. Главные экологические факторы, которые определяют развитие и распространение растений – тип почвы и климат. Мы можем вычесть весь непродуктивный континент Антарктиды, так, что общее количество сразу уменьшится на 13 335 740 квадратных километров. Мы можем также вычесть, по крайней мере, в интересах земледелия, все другие покрытые льдом области, тундру, горы, пустыни, пустоши и торфяники, области, занятые реками, солевые болота и озера, города, дороги, и железные дороги; и в большой степени полупустыни, саванну, тропические леса, низменные долины и земли, подверженные регулярным наводнениям. Мы теперь вычли большую часть поверхности Земли. Фактически, только одиннадцать процентов поверхности Земли можно обрабатывать.

Почти вся земля, которую мы только что вычли, в действительности поддерживает траву или другую растительную жизнь, которую мы не можем использовать прямо. Нам нужна система, которая преобразовывает эту траву в форму пищи, которую мы можем есть. И у нас такая есть: большая часть земли, которую мы вычли из пахотного использования, может быть использована и используется, для выращивания пищи животных. Возьмите, например, Новую Зеландию. Это страна в 269 000 квадратных километров – больше чем Великобритания – с человеческим населением 3 миллиона, численность овец 42 миллиона, и много рогатого скота. Когда я был в Новой Зеландии в течение трех месяцев весной 1999, я не видел ни одного зернового поля. Это не удивительно: поскольку ландшафт редко где плоский, и вулканическая скала, на которой стоит Новая Зеландия – очень близко к поверхности, эта страна весьма неудобна для выращивания зерна. И то же самое относится ко многим другим частям мира.

В настоящем одна треть населения Земли голодает. Если бы все мы стали вегетарианцами, то мы признали бы бесполезными и перестали обрабатывать все земли, которая кормит только пищевых животных. Но исключение из производства всей земли, которая поддерживает животноводство, но не может поддержать земледелие, едва ли ослабит проблему. Во многих областях, где выращиваются животные, они – единственное, что можно выращивать. В этих областях, поэтому, скотоводство – самое эффективное использование земли.

Вегетарианец может утверждать, что непригодную для культивации землю в настоящее время можно сделать пригодной, но это – аргумент, который уже показал себя как ложный. Ситуация использования земли не статична. По мере увеличения населения в этом столетии, количество земли, доступной для культивирования уменьшилось. Где имели место вырубки леса, чтобы проложить дорогу культивированию, почвы подвержены большему действию осадков и температуры. Эти процессы истощают органический материал почвы, почвы твердеют и превращаются в пустыни. В 1882, пустыня или пустоши покрывали приблизительно 9.4 процентов поверхности Земли. К 1952 их зона увеличилась почти до двадцати пяти процентов. Это – растущая тенденция и то, что происходит, как только это произойдет очень трудно, если не невозможно, изменить полностью.

Во многих областях с естественно низкой производительной способностью, используется ирригация, чтобы увеличить сельскохозяйственную производительность. Но ирригация несет с собой семена собственного разрушения. Полузасушливые почвы характерно солены. Поливная вода, по существу, из той же самой местности, также обычно солончаковая. Без адекватного дренажа, поливная вода просачивается в почву и поднимает уровень грунтовых вод. Это выводит уровень воды ближе к поверхности, где она испаряется более свободно, оставляя химикалии солей. Со временем соли натрия, магния и кальция забивают поры в почве и оставляют беловатый налет на поверхности. Этот процесс не только разрушает структуру почвы так, что урожаи падают, в конечном счете, это ведет к такому уровню солености, где никакое растение не может расти. Ковда оценивает, что от шестидесяти до восьмидесяти процентов всех орошаемых земель, а это миллионы акров, преобразовываются в пустыни таким образом.

Большая часть мира покрыта не землей, но океанами и морями. В настоящее время, миллионы тонн рыбы вылавливаются и обрабатываются каждый год. Так же как и мясо, многие вегетарианцы не едят рыбу. Если бы вегетарианство действительно завоевало популярность, и люди на планете прекратили есть рыбу, то две трети населения, кто не голодает в настоящее время, скоро присоединились бы к третьей, которая голодает.

Ситуация в Британии

Преуспевающая, сытая Великобритания имеет общую площадь земли приблизительно 88 736 квадратных миль (229 827 кв. км) и население 57 537 000 (перепись 1991). Пашни и садовое хозяйство занимают тридцать процентов, в то время как постоянные луга и пастбища для выпаса покрывают пятьдесят процентов общей площади. Но все это горестно недостаточно – мы все еще должны импортировать одну треть пищи, в которой мы нуждаемся.

Основное скотоводство Великобритании – овцы, которые выращиваются почти в каждой части королевства. Если бы все мы стали вегетарианцами, то горы Уэльса и Шотландии стали бы в значительной степени непроизводительными, как вересковые пустоши центральной и северной Англии. Мы не съедали бы каждый год 720 000 тонн выловленной рыбы – по 12,7 кг (28 фунтов) на душу. Если бы все мы стали вегетарианцами, сколько еще пищи мы должны были бы импортировать? И откуда бы она взялась? США и Канада, кто являются чистыми экспортерами зерна, кажется, были бы ответом на последний вопрос, хотя наш счет импорта пищи – уже 6 миллиардов фунтов в год – тревожно возрастет. Если бы они также стали вегетарианцами, однако, то они также должны были бы импортировать. Нет: если бы все мы стали вегетарианцами, не стоит ошибаться, мы бы голодали.

Проблема рыболовства

Для многих лакто-ово-вегетарианцев, убийство животных – проблема. На моральных основаниях некоторые склонны переходить на рыбоедство – хотя логика, посредством которой убийство рыбы считают допустимым, а животных суши – нет, мне не понятна. В этом сдвиге веры их одобряет то, что именно питание рыбой позволяет японцам жить дольше и что это полезно для здоровья. Желая сами быть здоровыми, они покупают морскую рыбу как треска, морской окунь, красный снепер и пикша. Но эта рыба не содержит \”здоровых\” omega-3 жирных кислот, которые доктора советуют нам есть.

Рыбные ресурсы уменьшаются. Треска обычно была дешевой рыбой. Теперь она стоит 7.70 фунтов за килограмм – на 2 фунта дороже приготовленного лосося. Поскольку цены отражают законы спроса и предложения, это может означать только одну вещь: есть дефицит трески. Треска не единственная рыба, которая в недостатке вокруг Великобритании, то же с пмкшей, диким лососем и морским ангелом. Та же самая история во всем мире. Одна рыба, которая теперь в обилии – сельдь Северного моря. Она действительно содержит омега-3 жиры и, вместе с макрелью, полезны для нас. Это – также самая дешевая рыба на рынке, и все же британцы почти прекратили есть ее.

Рыба, из-за которой мы отказываемся от сельди – тунец из Tихого океана и другие экзотические виды: тигровые креветки из Индии и парусник из Карибского моря. Это изменение отражает растущую и тревожную тенденцию. С Северным морем, почти исчерпанным и теперь строго охраняемым, рыбаки третьего мира, жаждущие иностранной валюты, грабят свои собственные уменьшающиеся запасы в других неохраняемых океанах.

С тем моментом, что много рыбы ловить все более и более трудно, современные рыбаки и их оборудование становятся все более и более изощренными. Корнуэльские рыбаки используют дрифтерные сети в четыре мили длиной, чтобы ловить тунца в северной Атлантике. Сети называют «стены смерти» из-за числа дельфинов и другой нежелательной рыбы, которые попадают в них. Японская снасть для тунца представляет собой трос шестьдесят пять миль длиной с тысячами наживленных крючков. В Северном море траление приносит больше вреда, чем загрязнение.

Рыба очень хорошо восстанавливает свою численность – если ей позволить это. Но не многие позволят. Несмотря на международные соглашения и квоты, в северных морях, никто, возможно, за исключением Исландии, не управляет своими рыбными ресурсами должным образом, и проблема истощения рыбных запасов растет неконтролируемо.

Методы рыбаков были подобны фермерству. Но они – столетия позади: фермер растит и собирает, рыбак, как примитивный охотник-собиратель, только собирает. Он не использует свои ресурсы так эффективно как фермер землю. Без рыбы нам бы трудно пришлось на этом острове в отношении достаточно высококачественной пищи. Нам нужна рыба, но мы только усилим проблему истощения рыбных запасов, если мы переключимся с мяса на рыбу – от эффективного животноводства к неэффективному и расточительному лову рыбы.

Убийство животных для пищи безнравственное зло

Вопрос, часто излагаемый вегетарианцами: как Вы можете оправдывать убийство невинных животных для питания? На этот вопрос кажется трудно ответить, но в действительности это не так. Было бы разумно просить льва оправдать убийство им невинной газели? Конечно, нет: для льва естественно убивать газелей, и это – достаточное оправдание. И что насчет права газели не быть съеденной? Ставя их таким путем, Вы можете видеть, что такие вопросы действительно бессмысленны. То же самое верно для нас, поскольку мы не вегетарианский вид.

Но, если нежелание убивать животных – причина позиции вегетарианца, то он должен знать, что, при обработке земли для зерновых пищевых культур человек убивает больше животных. Следующее сообщение по электронной почте, которое я получил, хорошо иллюстрирует это:

Дорогой доктор Гроувс,

Я согласен с большинством ваших доводов относительно бедного суждения большинства вегетарианцев. Как довольно наблюдательный зоолог, патолог и, иногда, фермер я могу добавить даже больше.

Как Вы и я знаем, большинство вегетарианцев мотивировано, по крайней мере, частично, их взглядом на потребление животных как безнравственное. Большинство из них, конечно, городские обитатели, которые никогда не имели возможности обрабатывать сельскохозяйственные поля.

Агрокультура зерновых, даже исключая беспозвоночных, разрушительна для мелких амфибий, рептилий, гнездовых птиц и млекопитающих. Даже случайные большие млекопитающие получают вред в процессе сельскохозяйственных работ. Неизбежно, плуг уничтожает норы и молодняк. Жатки и комбайны убивают некоторых животных , а других выставляют на нежное милосердие хищников. Много раз я наблюдал как койоты и ястребы следуют за моим трактором, пируя на жертвах плуга и жатки. [эй, но это хорошо для этих хищников].

Действительно, как может быть иначе? Овощи и злаки – пища многих животных. Для грызунов, зерновые культуры – реальное золотое дно в смысле пищи и убежища. Они быстро умножаются, что только увеличивает их число в течение полевой подготовки и уборки урожая.

По моему размышлению, есть небольшой вопрос, что выращивание животных для мяса, особенно если их не кормить сельскохозяйственными продуктами, намного менее разрушительно для жизни животных, чем сельское хозяйство. Если один акр земли позволяет вырастить одну овцу в год для забоя, забирается одна жизнь. Если один акр земли передать в производство зерна, цену только в жизнях млекопитающих можно измерять дюжинами или более.

Конечно, смерть животных при сельхозработах «невидима» и поэтому ее как бы нет. Отбивные из ягнят на рынке видны, и вегетарианцы оплакивают жертву. Я знаю, что эти факты никак не действуют на защитников прав животных – они почти столь же не интересуются смертью и страданиями животных, так же как смертью и страданием животных от осознанных человеческих действий. Их акцент, фактически, поставлен не на защиту животных, а на контроль других людей. Рон Б.

Мы не вегетарианский вид

Мы называем наших предков и различные современные примитивные племена « охотниками-собирателями ».

Вегетарианство неестественно. Это не современная находка. Библия дает нам свидетельство этого, и ключи, что вегетарианство не расценивалось как полезное. В книге Бытия, главе 4, у Евы были Каин и Авель. «И Авель был пастырь овец, но Каин возделывал землю». Это «но» в середине предложения – первый ключ к неодобрению. Это неодобрение подтверждено стихами три – пять. Авель и Каин приносят предложения Богу: Авель своих овец, Каин плоды земли. Бог, как нам сказано, обратил внимание на приношения Авеля, но Он не обратил внимания на вегетарианское приношение Каина.

Библия, однако, может только дать признак ощущения времени, когда это было написано. Это не обеспечивает убедительный ответ на вопрос, что мы действительно должны есть. Мы – плотоядный, всеядный или вегетарианский вид?

Ответ на этот вопрос находится в нашем прошлом. Но не в ближайшем прошлом. Наш способ жить теперь основан на развитом сельском хозяйстве и одомашнивании растений и животных. Это – очень недавнее изобретение: мы еще не могли приспособиться к этому. Чтобы определить, какие пищевые продукты могли бы войти в идеальную диету для нас, как вида, мы должны смотреть далеко назад, на нашу эволюционную историю. Пища, к которой мы приспособлены и должны есть – не вопрос текущих диетических причуд, она определяется тем, к чему мы приспособились за миллионы лет, и тем, что закодировано в наших генах.

Мы можем проследить развитие Человека от останков ранних гоминидов, найденных в Африке и других частях мира, датированных уже в пять с половиной миллионов лет. Мы имеем отчеты о фоссилизированных костях и человека, и животных. Мы нашли каменные инструменты и орудия, которые, должно быть, использовались для того, чтобы убивать и резать плоть или для того, чтобы размолоть растения. Мы даже нашли фекалии гоминида. Эти полученные данные привели к большому предположению. Наш вид – плотоядный, всеядный или травоядный?

Мы называем наших предков и различные современные примитивные племена «охотниками-собирателями». Сегодня в мире некоторые племена живут исключительно на мясе и рыбе. Другие живут в значительной степени на фруктах, орехах и корнях, хотя мясо ими также высоко ценится. Это очевидно, поэтому, что мы можем выживать на широком разнообразии пищевых продуктов. Но чем является, если таковая вообще имеется, действительно наша естественная диета как вида?

Есть три возможных комбинации диеты, которые мы можем рассмотреть:

что мы были совершенно плотоядны, охотясь и убивая животных;
или что мы были всеядны, питались смешанной диетой и растительного и животного происхождения;
или что мы были травоядны, то есть вегетарианцы.

Вегетарианская гипотеза в том, что мы полностью зависели от растительной пищи и что мясо никогда не играло важную роль в нашем развитии. Это – гипотеза, которая имела пылкую поддержку в США.

Свидетельство окаменелостей

Различие объема пищеварительной системы гориллы и человека

Первое свидетельство находится на участках раскопок окаменелостей. Там, где находят остатки гоминид, находят также кости животных, иногда их тысячи. Если мы не ели мясо, почему так?

Во-вторых, хотя современные охотничьи племена действительно едят растения, у них есть огонь. Без огня мы могли бы переваривать очень немного растительных продуктов с достаточной калорийностью. Были фрукты, конечно, но нет ни одного доисторического участка во всей Африке, который указывает на леса, достаточно обширные, чтобы поставить достаточно фруктов для удовлетворения потребности его жителей. Действительно, есть согласие, что наши предки вообще не жили в лесах, но в саваннах, где были обширные травянистые равнины. Однако, трава не имеет никакой ценности для нашей пищеварительной системы. Даже жизнь за счет более мясистых листьев требовала бы намного более специализированных пищеварительных систем других приматов. Сравните форму гориллы с формой человека.. Область между грудью и ногами гориллы намного больше чем та же самая часть человека. Это – то, почему горилла, травоядное животное, нуждается в намного большей пищеварительной системе. Стены клеток растения сделаны из целлюлозы, формы пищевого волокна. Нет никакого фермента в человеческой пищеварительной системе, который разрушает ее. И если стенки клетки не разрушены, питательные вещества клеток не могут быть переварены. Проходя незатронутыми прямо через кишечник все питательные вещества растений удаляются как отходы.

Исследования, проводимые на обезьянах, привели к предположению, что семена трав, возможно, снабжали нас энергией, которая требовалась. Однако, если это имело место, почему мы не можем есть их теперь не приготовив? Основные семена, типа риса, пшеницы, кукурузы и бобов, играют важную роль в нашей жизни сегодня. Все они, однако, должны быть приготовлены прежде, чем мы можем съесть их в каком-то количестве. Семена и ягоды – репродуктивная система растений. Многие созданы привлекать животных, чтобы те ели их, но есть небольшой момент в этом, если бы семена переваривались. Нет, они перевариваются с трудом – преднамеренно, их предназначение – пройти через животное, очистившись, и пустить корни в другом месте. Только два средства доступны, чтобы сделать их удобоваримыми: кулинария и помол.

До использования огня, единственное средство сделать семена перевариваемыми – дробить их, разрушая стенки клеток растений, но никакой археолог никогда не находил инструмент Каменного века для этой работы. Если использовать только пережевывание, очень много семян останутся целыми, и, пройдя через тело неусвоенными, выйдут с фекалиями. Фекалии гоминида, или копролиты, как их называют, были найдены и подробно изучены. Более древние копролиты из Африки не содержат никакого растительного материала. Относительно недавние из Северной Америки включали почти все, что можно было бы отдаленно назвать съедобным: от яичной скорлупы и перьев до семян и растительных волокон. Но эти остатки появляются только после того, как палеоиндейцы стали пользоваться огнем, и даже тогда семена проходят неусвоенными и целыми. Таким образом, нет сомнения, что семена не могли быть естественной частью их диеты.

Homo erectus оценил пользу огня приблизительно 350 000 лет назад. Верно, что если наши предки начали готовить зерно тогда, мы, возможно, развились бы и приспособились к этому к настоящему времени. Однако, кулинария зерна не так проста как приготовление мяса. Вы не можете подвесить зерно куском над огнем или положить в горячие угли. Чтобы готовить зерно и другие семена, Вам нужен контейнер некоторого вида. Самому старому известному горшку только 6 800 лет. В терминах эволюции, это было только вчера.

Чтобы хоть как-то полагаться на кулинарию, Вам также нужно уметь владеть огнем. Хотя были обнаружены очаги возрастом в 100 000 лет, они относительно редки. Европейские Неандертальские копролиты, возрастом приблизительно в 50 000 лет, до использования огня не содержат никакого растительного материала вообще. Только в колонизациях кроманьонцев Европы, приблизительно 35 000 лет назад, очаг появляется повсеместно. Однако, даже тогда они использовались просто для обогрева, не для того, чтобы приготавливать растения. В то время Европа была во власти последовательности ледниковых периодов. В течение приблизительно 70 000 лет повторялась долгая холодная зима и короткое холодное лето. Кроманьонец и его евразийские предки не могли есть растения – большую часть года их не было! Он ел мясо, или умирал. И он ел это мясо сырым.

Жиры и размер мозга

Уже были подавляющие свидетельства, что мы не могли быть вегетарианским видом. Однако, в 1972 публикация двух независимых исследований действительно прибила крышку гроба вегетарианской гипотезы. Первое касалось жиров.

Приблизительно половина нашего мозга и нервной системы состоят из сложных, длинноцепочных молекул жирных кислот. Стенки наших кровеносных сосудов также нуждаются в них. Без них мы не можем нормально развиваться . Эти жирные кислоты не вырабатываются в растениях. Жирные кислоты в более простой форме вырабатываются, но они должны быть преобразованы в длинноцепочечные молекулы животными – это медленный, отнимающим много времени процесс. Здесь на сцене появляются травоядные животные. За год они преобразовывают простые жирные кислоты, найденные в травах и семенах, в промежуточные, более сложные формы, которые мы можем преобразовать в те, в которых нуждаемся.

Наш мозг является значительно большим, чем таковой любой обезьяны. Оглядываясь назад на окаменелые свидетельства от ранних гоминид до современного человека, мы видим весьма заметное увеличение размеров мозга. Это расширение нуждалось в больших количествах правильных жирных кислот прежде, чем это, возможно, произошло. Этого, возможно, никогда бы не произошло, если бы наши предки не ели мясо. Женское молоко содержит жирные кислоты, необходимые для развития большого мозга – молоко коровы не содержит. Это не совпадение, что в относительных терминах, наш мозг приблизительно в пятьдесят раз больше коровьего.

Вегетарианец мог бы встревожиться, узнав, что, в то время как соевые бобы богаты полноценным белком, зерна и орехи также, можно комбинировать, чтобы обеспечить полные белки, ничто из этого не содержит жиры, которые являются необходимыми для надлежащего развития мозга.

Хотя питание жирами сегодня, как полагают некоторые, является причиной сердечных болезней мы знаем, что наши предки ели большое количество жира. Черепа животных вскрыты, и мозг выбран; длинные кости аналогично разбиты, чтобы достать костный мозг. И мозг, и костный мозг очень богаты жиром.

Токсичность сырых овощей

Второе исследование касалось несъедобности многих из сегодняшних растительных пищевых продуктов в сыром состоянии, которые содержат много антинутриентов, вредящих многим физиологическим системам человека. Эти антинутриенты включают алкилрезорцины, ингибиторы альфа-амилазы, ингибиторы протеазы, и т.д. Они должны быть разрушены кулинарией в течение долгого времени, прежде чем есть их без вреда. Бобы и другие бобовые хотя богаты и углеводом и белком, также содержат ингибиторы протеазы. Крахмалистые корни – ямс и маниока – являются общими основными элементами сегодня, но не будучи хорошо приготовлены, действительно очень ядовиты. Маниока даже содержит цианид, который нужно окислять высокой температурой, чтобы сделать безопасным для организма. И кроме антинутриентов, приведенных выше, крахмал в хлебных злаках – пшенице, рисе, ячмене, овсе, и ржи – также несъедобен в массе, если вначале не обработан готовкой. Кулинария заставляет гранулы крахмала в муке раздуваться и разрушаться в ходе процесса, называемом желатинизацией. Без этого крахмал гораздо менее подвержен переваривающему действию панкреатической амилазы. В отличие от мяса, которое может быть легко переварено в сыром состоянии, овощи никогда нельзя есть в совсем сыром состоянии, и хлебные злаки должны быть ферментированы и затем приготовлены в течение очень долгого времени, прежде, чем быть съеденным, чтобы нейтрализовать фитиновую кислоту и другие ядовитые антинутриентные вещества. Факт, что мы не делаем этого – причина для такого большого количества случаев атопических болезней – астмы, экземы, и так далее – вокруг сегодня.

Нет сомнения, что несмотря ни на что, мы не можем быть вегетарианской видом. Как минимум, с того времени, как Homo erectus появился на холодном евразийском континенте, приблизительно 500 000 лет назад, мы должны были жить и приспосабливаться к диете почти исключительно из мяса.

Все эти моменты – свидетельство тому, что мы были чисто плотоядными животными, как – тигры. Однако, мы – замечательно успешный вид. Маловероятно, что мы были бы настолько успешны, если бы мы были вынуждены полагаться только на один источник пищи. Это очевидно по археологическим останкам, что мы были склонны быть больше всеядными. Мы охотились и ели мясо в первую очередь, но, если мяса было мало, то мы могли есть почти все, что не требовало кулинарии. Это все еще исключает некоторые корнеплоды и большинство бобовых и хлебных злаков, которые мы едим сегодня. Когда мяса не хватало, мы получали белки из орехов и ели фрукты и ягоды. В течение нашего развития, таким образом, когда мы жили хорошо, в нашей диете было много белка и жира: в голодное время она включала больше углеводов.

Так, наша идеальная диета, к которой мы приспособлены и на которой развивались должна быть с высоким содержанием белка и жира, и низким содержанием углеводов.

Есть еще одно свидетельство, которое действительно подтверждает это. Это – строение наших пищеварительных органов и пищеварительных ферментов, которые точно сравнимы с таковыми больших плотоядных животных и не имеют ничего общего с травоядными животными.

Источник http://ru.sott.net/article/114-naivnyy-vegetarianets

Наивный Вегетарианец. Часть 3: Диетические революции

Барри Гроувс
Вторые Мнения